Ставки феминизма
Как Славенка Дракулич освободила место для женских вопросов в Югославии
Журналистка и романистка Славенка Дракулич проложила путь во многих областях на своем родном языке еще до того, как получила международную известность.От представления феминистской литературы на страницах полупорнографического журнала до оспаривания самооценки социалистического государства Югославия.
Новое издание сборника эссе Славенки Дракулич открывает окно в жизнь феминисток социалистической Югославии, опасностей, с которыми они столкнулись во время войны 1990-х годов, и проблем, с которыми сталкиваются женщины после конфликта.
Вначале, если я писала слово «феминизм», редакторы его вычеркивали. Сейчас такого не происходит.
Славенка Дракулич пишет об этом в заключительном эссе своей первой книги, Смертные грехи феминизма 1, первоначально опубликованной в 1984 году. Это сборник ее работ предыдущих лет, первая часть относится к 1979 году. За пять лет, прошедших с момента выхода первого эссе до публикации книги, с Дракулич и с феминизмом в Югославии произошло многое. Новый феминистский язык нашел свою нишу в югославском публичном пространстве благодаря смелости, креативности и неутомимости группы женщин и некоторых мужчин. Славенка Дракулич была в авангарде нового югославского феминизма с самого начала его зарождения.
Освобождаем место
История феминизма в Югославии и самой Дракулич в 1970-х и 1980-х годах — это история женщин, которые были бесстрашными, потому что, как сказала современница Дракулич и ее коллега-феминистка Дуня Блажевич: «Это был путь, вы не боялись «2. Чего нужно было бояться в социалистической Югославии в 1978, 1979 или 1984 годах, сегодня является предметом исторических споров.
Как бы то ни было, феминистка, безусловно, оказалась под ударом со многих сторон: от нового поколения мужчин в важных интеллектуальных кругах и газетах, а также от Конференции за социальную активность женщин3 (официальной женской организации югославской Лиги коммунистов). Их антифеминизм принимал различные формы, и ему не давала покоя остроумная и бескомпромиссная критика патриархата, которую Дракулич и ее коллеги-феминистки озвучивали в газетах, женских журналах, научных публикациях, романах и художественных произведениях.
.
Смертные грехи феминизма содержит самые важные идеи, которыми известна Славенка Дракулич: ее критика патриархата, а также смелая и неумолимая позиция против сексизма, лицемерия, насилия над женщинами и невежества. Ее эссе актуальны и сегодня, как и тогда, когда они только появились, поэтому особенно уместно, что ее первая книга была переиздана в прошлом году издательством Fraktura в расширенном хорватском издании.
Для Дракулич возможности феминистского письма резко расширились, когда начала свою работу феминистская группа «Женщина и общество «4 ввела организованную форму феминистского письма. Это позволило создать организованную форму феминистского несогласия и критики в Югославии. Первые феминистские статьи о феминизме появились уже в 1972 году, а феминистское движение обрело необратимо устойчивое присутствие в Югославии после конференции 1978 года в Белграде под названием «Drug-ca žena / Comrade-ess Woman: Женский вопрос — новый подход? «5
.После этого события никакая критика со стороны мачо или жестких представителей партии (мужчин или женщин) не могла вычеркнуть феминизм из общественной сферы. Для местных феминисток это означало ободрение и уверенность: после конференции они почувствовали, что могут заявить о себе. Женщины в группе нашли больше способов поговорить друг с другом и переосмыслить свою собственную жизнь.
Феминистки из ближнего и дальнего зарубежья приехали в Белград, чтобы поговорить о правах женщин и их жизни, среди них была и Славенка Дракулич. Вскоре после этого в Загребе была основана феминистская секция Общества социологии6 . Дракулич была важным членом этой группы, чей феминизм стал вдохновляющим для многих других.
Воспитание детей и воспитание ада
Феминизм Дракулич и ее коллег-феминисток был в значительной степени направлен на то, чтобы личное стало политическим. Короткий текст «Вместо биографии «7, завершающий сборник ее эссе в Смертные грехи феминизма, — это заявление о том, что личное, повседневное, домашнее является политическим — по сути, о том, что сегодня мы называем работой по уходу и неоплачиваемым трудом.
Дракулич пишет:
В то время как мой муж и наши друзья учились и добивались революционных целей, я воспитывала ребенка’8
.
Это был повседневный опыт, который разделяли женщины в прогрессивных политических группах по всему миру, особенно в эпоху после 1968 года. Идеи революции, равенства, прав человека обретали новые смыслы и новое значение.
Было много обещаний о создании более справедливого общества, но мужчины-революционеры забыли о некоторых животрепещущих вопросах — например, о том, кто занимается грязным бельем. Так было и в социалистической Югославии, и в других странах социалистического блока, несмотря на провозглашенный успех женской эмансипации в этих странах.
<Новое поколение женщин, чьи матери часто сражались в партизанских отрядах во время Второй мировой войны, стало свидетелем повторного утверждения традиционных гендерных ролей не только их родителями, но и их собственным поколением. Сексизм, насилие над женщинами, неравномерное распределение домашней работы, низкая представленность женщин в политике, предвзятое отношение на рабочем месте сохранялись даже после введения новых социалистических законов.Новые югославские феминистки, можно с уверенностью сказать, говорили от имени всех женщин коммунистической Восточной Центральной Европы, когда указывали на недостатки государственного социалистического проекта эмансипации женщин, а также на мачизм различных контркультурных и диссидентских групп в рамках этих режимов.
Эссе в Смертные грехи феминизма также рассказывают об истории феминизма в Югославии того времени. После первых дискуссий за «кухонным столом», за конференцией «Drug-ca žena Drug-ca žena» последовало множество небольших мероприятий, организованных недавно основанной феминистской группой «Женщина и общество «9, а также ряд публикаций. Письма Славенки Дракулич были важнейшей частью этой новой, яркой феминистской сцены.
<Выход на широкую публику был важным шагом, которому предшествовали более академические публикации. Однако не стоит преуменьшать роль феминистской академической работы. Она была адресована более узкой аудитории, но вопросы, стоявшие на ее повестке дня, были важны. Были феминистские исследования реалий жизни женщин в социологии и социальной теории10; попытки восстановить историю женщин и историю феминизма в бывшей Югославии11; увлекательные подходы к феминистской философии12 и впечатляющие усилия по переосмыслению художественного и литературного канона13.Художественные и литературные произведения с феминистским уклоном создавали Ирена Врклян, Саня Ивекович, Дубравка Угрешич — и это лишь несколько имен, — а также, что особенно важно для данной статьи, сама Дракулич. Два ее первых романа, Голограммы страха14 (1987) и Мраморная кожа15 (1988), рассматривают женский опыт угнетения и свободы. Феминизм также выходил на еще более широкую арену: он находил свою нишу в популярной прессе, что, конечно, было неприятно для тех, кто выступал против феминизма, но новаторски для женщин, чьи жизни он изменил.
Продаем феминизм, но отказываемся продаваться
На страницах женских журналов, таких как Bazar и Svijet, и политического еженедельника Start, феминизм смог охватить более широкую югославскую аудиторию. Славенка Дракулич и Весна Кесич были двумя феминистскими журналистками, которые регулярно публиковались в Start, и многие эссе в книге Дракулич первоначально появились именно там.
Славенка Дракулич и Весна Кесич — две феминистки, которые регулярно публиковались в Start.
Читатели, которые помнят этот журнал, а также те, кто будет гуглить его на своих телефонах, читая этот текст, могут быть озадачены связью между феминизмом и изображениями в стиле Playboy (которые сегодня мы бы назвали порнографическими) на обложке, а также на внутренних страницах журнала. Отвечая на вопросы, Дракулич и Кесич подчеркнули высокое качество журналистики, интеллектуальную сложность, широкий тираж и, как следствие, широкую читательскую аудиторию Start.
Хотя легко критиковать в ретроспективе или со стороны, писать для Start означало донести до сотен тысяч читателей феминистские идеи, которые могли быть представлены в сложной и тонкой манере, чего многие феминистские авторы жаждут и сегодня. Многие из этих статей появились в Смертных грехах феминизма.
Хотя быть феминисткой в окружении сексистских авторов-мужчин было нелегко, обе женщины стояли на своем. Именно на страницах Start Дракулич ввела в югославскую общественную сферу имена важных феминистских мыслителей. Глория Стайнем, Элизабет Бадинтер, Эрика Йонг и Шере Хайт, а также Сьюзен Браунмиллер и Симона де Бовуар упоминались с предельной легкостью, создавая ощущение, что «конечно же» это интеллектуалы, о которых просто необходимо знать.
Новая антифеминистская реакция, которую вызвал феминизм Дракулич и других, — это то, что она называет mudologija в этих эссе. Параллельный термин, появившийся примерно в то же время, — фаллогоцентризм, порождение французской феминистской теории. Мудология и фаллогоцентризм направлены на сходное явление. Составленная из слов muda (яички) и logos (слово, закон), концепция mudologija фокусируется на динамике власти между языком и мужским угнетением женщин.
Мудология имеет долгую историю, пишет Дракулич, — вероятно, она по крайней мере такая же долгая, как и борьба женщин за равноправие. Однако она возродилась с появлением нового югославского феминизма, который стал ее новой мишенью — и более чем достойным противником. Дракулич высмеивает их усилия, указывая на мелочность и лицемерие, а также на тоталитарные тенденции в аргументах мудолози.
.Пишущая об этом феномене, Дракулич дает точный отчет об обратной реакции, с которой феминисткам пришлось столкнуться в 1980-х годах. Одной из особенностей этой новой формы мудологии она считает умное использование средств массовой информации по сравнению с тем, как она существовала сто лет назад. Таким образом, феминисткам было тем более разумно сделать то же самое и начать писать для того же СМИ: в югославском случае это означало участие в Старт.
Коллапс с линией партии
Дракулич не только опровергает и высмеивает усилия мудолози: она также противостоит критике феминизма, исходящей от Югославской лиги коммунистов и Конференции за социальную активность женщин. Отсюда и название этого тома: «смертные грехи» феминизма — это те, которые фигурируют в обвинениях, выдвинутых этими двумя организациями.
Это другая доминирующая форма антифеминизма того времени: обвинение феминизма в совершении «смертных грехов» против самоуправляемой социалистической системы. Эти обвинения основаны на стереотипах и недостатке информации. Славенка Дракулич опровергает их все, с точностью и даже с юмором.
Главное, она указывает на абсурдность разговора о классе и гендере как о взаимоисключающих понятиях, а также на абсурдность представления марксизма и феминизма как идеологий, противостоящих друг другу: это «ложная дилемма». Позиция, направленная на борьбу с классовым угнетением, и политика, сфокусированная на женском равноправии, не являются взаимоисключающими понятиями.
<Однако фокус на классе не позволяет вынести на обсуждение важнейшие вопросы: нам нужен феминизм, чтобы сделать определенные темы предметом политических дебатов. Официальная политика "женских проблем" не говорила о проституции, изнасилованиях, домашнем насилии, неоплачиваемой работе по дому или сексизме в образовании. А между тем это важнейшие, жизненные и смертельные вопросы жизни женщин.Творим историю
Лицемерие — одна из главных мишеней феминистского анализа Дракулич на протяжении всего ее творчества, далеко за пределами эссе Смертные грехи феминизма. По ее мнению, лицемерие является патриархальным и консервативным, но оно продолжает жить и в социализме. Оно проявляется в отсутствии сексуального образования в школах — болезненно актуальная проблема и сегодня. А также в многочисленных способах объективизации женского тела повсюду, в том числе и в Старт.
Для Дракулича объективизация женщин — такая же проблема, как и лицемерие вокруг наготы. Тот факт, что загребский молодежный журнал Polet подвергся цензуре и судебному преследованию за показ обнаженных фотографий мужчины-футболиста, является для нее такой же проблемой, как и тот факт, что порнографические фотографии в Start поступили от западных агентств:
.Наши девушки не раздеваются, они целомудренны», — иронично замечает она.
Такие вещи делают только женщины на загнивающем Западе.16
По ее мнению, распространение женской наготы за пределы картин с обнаженной Венерой, выставленных в музеях, не является серьезной проблемой, поскольку подрывает мелкобуржуазную мораль, которая в значительной степени была частью повседневной жизни в социалистической Югославии. Проблема заключалась в том, что это стало провозглашаться как сексуальное освобождение и, более того, как сексуальная революция17
. <Женская нагота в средствах массовой информации не освобождает женщин: она лишь усугубляет их угнетение. Это продолжение истории без женского субъекта, без женщин как творцов своей собственной истории.Так же Дракулич критикует новую сексуальную революцию, которая охватила Югославию в популярных СМИ, современном кино и искусстве, примерно в то же время, когда появился новый югославский феминизм. Распространение откровенного сексуального контента не было революцией: оно не привело к радикальным общественным преобразованиям, не обеспечило экономической независимости женщин, не говоря уже о равенстве во всех сферах жизни, утверждает Дракулич в эссе, опубликованном в журнале Dometi.18 Сегодня мы знаем, что, если и было что-то, то это сделало жизнь женщин более опасной и трудной.
Принятие женщин всерьезЭротические журналы с якобы революционной функцией создали широко распространенную эйфорию вокруг так называемой «сексуальной революции». Это эйфория, сквозь которую не видно деревьев, и она создает иллюзию, что вездесущее женское тело свидетельствует о некоем освобождении женщин. Таким образом, порнографические изображения в прессе стали бы главной тренировочной площадкой для феминизма.19
Сексизм и лицемерие имеют серьезные, зачастую смертельные последствия для женщин, и Дракулич обязательно подчеркивает эту связь в своих работах. В наших патриархальных обществах лицемерие защищает мужчин, которым по закону разрешено пользоваться услугами проституток, в то время как женщины-проститутки находятся вне закона, подвергаются унижениям, насилию и стигматизации.20
Причина существования проституции — угнетение женщин, которые угнетаются во всех социальных группах и сферах жизни. Проституция — это вершина айсберга, которым является патриархат, укрепленный сексизмом во всех сферах жизни, который
<Через язык, детские книги, на рабочем месте или в спальне.21 Понимание Славенкой Дракулич слоев патриархального угнетения, включая существенное влияние безобидного на первый взгляд сексизма из учебников, помогает ей понять сложность путей, по которым изнасилование и насилие над женщинами касаются и угрожают каждой женщине.иногда проявляется жестоко и открыто, а иногда — в более тонкой форме
В своем эссе «Сезон изнасилований «22, которое впервые появилось в Danas в 1982 году, она пишет о молчании и лжи, окружающих изнасилование. В статье она цитирует основополагающую работу Сьюзен Браунмиллер «Против нашей воли», которая изменила наше представление об изнасиловании и насилии над женщинами, подкрепляя свои аргументы ссылкой на идею Симоны де Бовуар о женщинах как «втором поле»
.
Дракулич открыто критикует полицейские силы (SUP) за их неспособность и нежелание расследовать дела об изнасиловании из-за нежелания серьезно относиться к заявлениям женщин. Она также цитирует высказывание Браунмиллера о том, что: «Тот факт, что некоторые мужчины насилуют, является достаточной угрозой, чтобы держать в страхе всех женщин». Понимание сложности проблемы насилия в отношении женщин и того факта, что это явление затрагивает все слои социальной жизни, заставило женщин в бывшей Югославии создать первые телефоны доверия SOS для жертв домашнего насилия.
<Через несколько лет после публикации эссе Дракулич были созданы телефоны доверия SOS в Загребе (1988), Любляне (1989) и Белграде (1990). Телефоны доверия привлекли более широкое внимание к проблеме насилия в отношении женщин и укрепили связи между феминистками в этих трех городах.В период с 1987 по 1991 год в трех вышеупомянутых столицах прошли всеюгославские феминистские конференции. В центре внимания собравшихся были вопросы насилия в отношении женщин, женского здоровья, лесбийской жизни, абортов и репродуктивных прав, а также опасностей демографической политики. Эти мероприятия собрали феминисток со всей Югославии незадолго до того, как страна распалась и началась война.
Насилие над женщинами теперь стало вопросом военных преступлений. Демографическая политика была на первом месте в повестке дня этнонационалистического популизма — идеологии, которая стала движущей силой самой войны. Феминистки, бросившие вызов войне и национализму, стали врагами новообразованного государства, как в Хорватии, так и в Сербии. Тем временем женская феминистская сеть в республиках была разрушена и трансформировалась в более разрозненные сцены в новообразованных странах.
Суд над ведьмой
Это новое издание Смертных грехов феминизма выходит за рамки текстов, включенных в оригинальный том, и прослеживает ее работу на протяжении войны и ее последствий в 1990-х годах. Враждебное отношение к феминисткам, особенно к тем, кто также высказывал антинационалистические взгляды, приняло крайнюю форму в нападках на пять женщин-интеллектуалов в печально известной статье «Суд над ведьмами», опубликованной в хорватском националистическом еженедельнике Globus.
.Дракулич была одной из женщин, подвергшихся нападению — якобы за ее политические взгляды, хотя на самом деле статья была посвящена очень частным и личным вопросам. После этого она была вынуждена прекратить публикации в хорватской прессе почти на десять лет, но не переставала писать и выступать против национализма и войны, за права женщин и феминизм.
Версия этой статьи была впервые опубликована как вступительное эссе к книге Славенки Дракулич, Smrtni grijesi feminizma [The Mortal Sins of Feminism; Fraktura Publishing House, 2020].
Славенка Дракулич является членом Консультативного совета журнала Eurozine.
Славенка Дракулич является членом Консультативного совета журнала Eurozine.
** 1 Slavenka Drakulić, Smrtni grijesi feminizma, Znanje, 1984. Новое издание сборника, включающее эссе, опубликованные в 1984-2019 годах, и предисловие Жофии Лоранд, вышло в 2020 году: Slavenka Drakulić, Smrtni grijesi feminizma, Fraktura, 2020 2 Интервью с Дуней Блажевич, Сараево, 30 марта 2012 года. Цитата из книги Zsófia Lóránd, The Feminist Challenge to the Socialist State in Yugoslavia, Palgrave Macmillan, 2018 3 Хорватский язык: Konferencija za društvenu aktivnost žena Hrvatske. 4 Хорватский язык: Žena i društvo. 5 Хорватский: Drug-ca žena. Žensko pitanje — novi pristup? 6 Хорватский язык: Sociološko društvo. 7 Хорватский: ‘Umjesto biografije’. 8 Хорватский: «Dok su moj suprug i naši prijatelji studirali i nastavljali revoluciju, ja sam podizala dijete». 9 Хорватский язык: Žena i društvo. 10 См. например, работы Анжелки Милич, Жараны Папич, Горданы Черьян-Летики, Нады Лер-Софронич и Весны Пусич. 11 Лидия Склевицки сделала несколько новаторских исторических работ, а затем Андреа Фельдман в 1980-х годах. 12 Посмотрите работы Рады Ивекович и Блаженки Деспот. 13 Переосмысление канона было коллективной работой многих ученых и кураторов, от Ингрид Шафранек и Елены Зуппы до Нады Попович Перишич и Славицы Якобович, а также таких кураторов, как Дуня Блажевич, Бильяна Томич и Бояна Пейич. 14 Slavenka Drakulić, Hologrami straha [Holograms of Fear], Grafički Zavod Hrvatske, 1987 15 Slavenka Drakulić, Mramorna koža [Marble Leather], Grafički zavod Hrvatske, 1989
17 См. эссе «Dugi rat nage Venere» [Долгая война обнаженной Венеры].
18 Славенка Дракулич-Илич, «Женщина и сексуальная революция», Dometi, Vol. 2, 13/1980, 45-50, 46
.19 Хорватский: «Ti isti erotski časopisi koji imaju tako revolucionarne funkciju stvorili su opću euforiju oko tzv. ‘seksualne revolucije’, euforiju u kojoj se od šume ne vidi stablo, stvarajući privid da sveprisutno golo žensko tijelo svjedoči o nekakvu oslobođenju žene. Prema tome, pornografski bi listovi bili glavni poligon za feminizam!’
20 См. эссе «Živjeti kao druge žene» [Жить как другие женщины].
21 Хорватский: «ponekad se manifestira nasilno i otvoreno, a ponekad suptilno». Цитата из книги «Мужской образ мышления».
22 Название эссе на хорватском языке: ‘Sezona silovanja’.
