Кайя Путо: Идет ли война на Балтике?
Александра Кучиньска-Зоник: В узком смысле этого слова — нет. Там нет ни выстрелов, ни солдат. Однако можно сказать, что в регионе Балтийского моря ведется гибридная война. После полномасштабного вторжения в Украину мы наблюдаем рост провокационных действий там, в первую очередь со стороны России. На его динамику также повлияло вступление Финляндии в НАТО.
Россия не обладает большим военным потенциалом в районе Балтийского моря. Находящаяся там техника устарела, а большая часть сил была переброшена на Украину. Именно поэтому она использует альтернативные инструменты в беспрецедентных масштабах — такие, как глушение спутниковых передач или акты кибертерроризма. К сожалению, ей это сходит с рук. Это удивляет нас и заставляет чувствовать угрозу.
В конце 2023 года в Балтийском регионе произошел сбой GPS. Известно ли, что это дело рук России? И представляет ли она серьезную угрозу?
Согласно выводам экспертов, представляющих Шведский университет обороны или Европейский центр передового опыта в области обороны. По данным Финского комитета по расследованию гибридных угроз, оборудование, которое создавало помехи спутниковым передачам, скорее всего, находилось в Калининграде или на кораблях, плавающих в Балтийском море. Декабрьские перебои продолжались несколько дней и ощущались не только в Балтийском море, но и в Швеции, Дании, Финляндии, Германии, Польше и странах Балтии. Я бы не назвал это угрозой, скорее вызовом, которого нам следует опасаться. И судоходство, и авиация могут временно обходиться без сигнала GPS, но это усложняет управление движением, а также жизнь обычных граждан на суше. Еще более сложными являются акты морского терроризма.
Что это значит?
Например, нападения на корабли, портовые сооружения или подводную инфраструктуру — кабели, газопроводы, трубопроводы. Самые яркие примеры — атака на Nord Stream 1 и 2 — газопроводы, соединяющие Россию с Германией, и Balticconnector — газопровод, соединяющий Эстонию с Финляндией. Они впечатляют не только из-за нанесенного ущерба, но и из-за последствий для граждан, ведь внезапно стало ясно, что мы совсем не в безопасности. Между тем, риск террористических атак на море выше, чем на суше.
Почему?
Инфраструктура на море защищена хуже. Обычно они расположены на значительном расстоянии от береговой линии, что увеличивает время реагирования служб, и новости о происшествии доходят до нас с задержкой. Большая часть подводной стратегической инфраструктуры была создана в то время, когда агрессия со стороны других игроков не рассматривалась. Кроме того, у нас недостаточно кораблей и самолетов для патрулирования Балтийского моря. По этим двум трубопроводам до сих пор ведется расследование, которое проводится в ряде стран. И до сих пор мало что известно.
И знаем ли мы, что это Россия?
В случае с Nord Stream 1 и 2 это одна из гипотез, на мой взгляд, наиболее вероятная. В немецких расследованиях также присутствовали польские и украинские темы. Это не подтверждается ни датскими, ни шведскими расследованиями. В отличие от этого, дело Balticconnector расследуется Финляндией и Эстонией. Там был поврежден газопровод, а также кабель связи. Известно, что последнее повреждение было вызвано тем, что якорь судна под флагом Гонконга долгое время тащился за ним. Есть сомнения в том, почему корабль направлялся именно туда и почему он затормозил в определенный момент. Тем временем Китай не желает сотрудничать со следствием. Опять же, пока нельзя исключать российскую нить.
На дне Балтийского моря лежат боеприпасы и отравляющие вещества времен Второй мировой войны. Можно ли использовать их против Европы?
Атака на подобный объект может быть рассчитана на то, чтобы вызвать какую-нибудь экологическую катастрофу. До сих пор о подобных инцидентах не сообщалось, в то время как атака на «Северный поток» могла закончиться именно так. Взрывы произошли недалеко от датского острова Борнхольм, где хранятся запасы химического оружия времен Второй мировой войны. Было опасение, что он каким-то образом пострадал от взрыва.
Еще одной гибридной угрозой в Балтии является кибертерроризм.
За последние месяцы было совершено несколько атак на системы, управляющие морскими ветряными электростанциями в Германии. Опять же, быстро диагностировать проблему было сложно — операторы этих систем, в конце концов, сидят в офисе, а фермы находятся в море. После нападения их пришлось отключить, подплыть к ним, возможно, что-то в них заменить и так далее. Мы предполагаем, что Россия приложила к этому руку.
Прямым следствием этой атаки стало усиление неопределенности на энергетическом рынке и связанный с этим рост цен на сырьевые товары. Кроме того, Германия озаботилась своей энергетической безопасностью. Это связано с тем, что «зеленая» энергия призвана заменить традиционные источники энергии, поставляемые из России.
Германия вырабатывает 8,5 гигаватт энергии с помощью морских ветряных электростанций, а к 2030 году этот показатель должен вырасти в четыре раза. Польша также имеет обширные планы в этом отношении. Можно ли извлечь какие-то уроки из этих атак, чтобы обезопасить себя от новых нападений?
Например, так, что необходимо защищать эти объекты с помощью нескольких параллельных систем, чтобы предотвратить риск отключения оборудования в результате атаки. Однако важно помнить, что ни одна инфраструктура такого рода не лишена рисков. Чем больше таких систем создается, тем больше мы от них зависим и тем более уязвимы для кибератак. С другой стороны, даже самая большая ветряная электростанция не является таким важным объектом для обеспечения энергетической безопасности, как, например, электростанция. Нападение на электростанцию имело бы более серьезные последствия для потребителей энергии.
Что еще может быть атаковано таким образом? Порт Гданьска, через который проходит множество украинских товаров? Свиноуйсьце и немецкие газовые порты будут покупать газ за пределами России?
Конечно. Любой объект, который поддерживается какой-либо системой управления данными. Например, я представляю, что порт может внезапно потерять доступ к данным, необходимым для его работы. Но кибертерроризм угрожает не только инфраструктуре. Также может произойти утечка конфиденциальной информации, например, данных клиентов, например, украинских клиентов. Подобных атак можно ожидать не только от России, но и от Китая, который все чаще упоминается в отчетах по безопасности стран региона Балтийского моря.
Новинкой на Балтике является и российский «теневой флот». Что это значит на самом деле?
Этот термин используется для описания флота судов, обычно нефтяных танкеров, которые действуют в нарушение морского законодательства или других правил. Обнаружить их нелегко, поскольку обычно они плавают с выключенным транспондером AIS, или автоматической идентификационной системы [тем, кто интересуется отслеживанием судов, рекомендую Marinetraffic — прим. автора]. Обычно они ходят под разными флагами, и структура их собственности неясна.
Это явление уже давно распространено в морских водах, но в Балтийском море оно появилось только в последние два года. Есть много признаков того, что Россия таким образом обходит санкции, введенные странами ЕС. До полномасштабного вторжения российская нефть поступала в Индию и Китай через Балтику и переваливалась в странах ЕС. Сегодня он плывет по тому же маршруту, но в лодках-шалашах, и перегружается в международных морских водах, обычно возле испанских анклавов в Африке или Гибралтарского пролива. Обход санкций — это одно, но «теневой флот» также представляет экологическую опасность. Обычно он состоит из старых, аварийных судов.
Российский теневой флот может плавать с выключенным АИС, но, в конце концов, Балтика — маленькое и многолюдное море. Пробраться через них незамеченным не так-то просто. Так почему бы нам не положить этому конец?
В основном из-за сложной структуры собственности, часто состоящей из нескольких дочерних компаний. Кроме того, корабли и экипажи зарегистрированы в разных странах. Трудно связаться с соответствующим судовладельцем и привлечь его к ответственности за нарушение закона или нанесенный экологический ущерб.
И может ли теневой флот использоваться для шпионажа?
По возможности, его можно использовать для мониторинга или картографирования. Напротив, больше всего доказательств того, что Россия использует исследовательские суда для этих целей, то есть ведет шпионскую деятельность под видом научных исследований. В качестве примера можно привести океанографическое судно «Адмирал Владимировский», которое с 2022 года СМИ называют кораблем-шпионом.
Какие меры предприняли страны Балтийского моря, чтобы защитить себя от всех этих угроз?
В первую очередь этим занимается НАТО, которая увеличивает свои возможности по мониторингу в бассейне и работает над повышением устойчивости критически важной инфраструктуры. Например, в ответ на повреждение Balticconnector в конце прошлого года в Балтийское море отправился специальный патруль под названием Combined Expeditionary Force. Однако средства массовой информации критикуют эту затею, утверждая, что эти двадцать военных кораблей — капля в море потребностей.
Отдельные страны также принимают меры. Например, президент Латвии Эдгарс Ринкевичс предложил закрыть судоходство для российских судов. Однако осуществить это будет непросто, хотя бы потому, что придется доказывать России, что именно ее власти стоят за нанесением ущерба нашей критической инфраструктуре. Эстония, напротив, предложила расширить компетенцию государств в морском пространстве. Например, идея заключается в том, чтобы службы страны имели больше возможностей для контроля судов, проходящих вблизи них.
А как это выглядит в Польше? В конце 2023 года Высшее аудиторское управление опубликовало отчет, в котором говорится, что Польша не готова к гибридным угрозам.
Я не изучаю Польшу под этим углом, поэтому мне трудно комментировать это. С другой стороны, мне кажется, что ни одна из стран не готова к этому по-настоящему хорошо, пожалуй, только Финляндия и Швеция выделяются в лучшую сторону. В то же время они начали действовать в этом направлении сравнительно недавно, после аннексии Крыма. Мы не брали на себя серьезные риски, поэтому не создали для этого нужных инструментов. Кроме того, мы пренебрегли флотом.
И может ли Россия напасть на Прибалтику военным путем?
В настоящее время я не вижу такой возможности. У России также нет ни достаточного военного флота, ни, как мы уже говорили, значительного военного потенциала. Что, конечно, не означает, что через несколько лет этот потенциал не будет восстановлен. По данным эстонской разведки, это уже происходит на северо-западе России. В нем мы читаем о недавней реорганизации российской армии и создании Ленинградского военного округа. По словам его создателей, Россия планирует увеличить свои вооруженные силы вдоль границ со странами Балтии, а также Финляндией.
Пока, однако, нам угрожает в первую очередь невоенный репертуар России. Мы всегда рассматривали Калининград как военизированную территорию, и, возможно, сегодня это центр гибридного влияния. Вскоре он станет последним бастионом России в регионе Балтийского моря.
Что может изменить вступление Швеции в НАТО? Россия останется с очень маленьким кусочком Балтики плюс Калининград.
Это, безусловно, укрепит безопасность восточного фланга НАТО — оборона Швеции находится на высоком уровне. С другой стороны, мы можем ожидать увеличения числа гибридных атак со стороны России. Нарушения пограничных линий кораблями и самолетами или вмешательство в передачу данных обязательно повторятся. Нас также могут беспокоить экологические угрозы, например, химическое оружие, о котором говорилось ранее.
Трудно предсказать, что еще может произойти. Несколько дней назад мы узнали, что Россия объявила в розыск десятки политиков из стран Восточной Европы. Если они отправятся в страну, дружественную Москве, их могут арестовать. Так что даже если нам удастся укрепить оборону, Россия может преподнести нам сюрприз. Ведь она изобретает все новые и новые инструменты влияния на Европу.
**
Финансируется Европейским союзом. Высказанные взгляды и мнения принадлежат авторам и не обязательно отражают точку зрения Европейского союза или Генерального директората по вопросам правосудия, свободы и безопасности. Сети связи, контент и технологии. Ни Европейский союз, ни финансирующая организация не несут за них ответственности.
**
— Кая Путо
